Читать книгу - "Роза на алтаре [= Цветок страсти ] - Лора Бекитт"

Она вернулась в Париж в декабре, как раз к Рождеству, и тут же получила в подарок кучу неприятностей и проблем. Квартирная плата в очередной раз повысилась, наступили холода, а чердак продувался всеми ветрами, деньги почти закончились…

Элиана не могла устроиться на работу в мастерскую или на фабрику, потому что не с кем было оставить детей, и она взялась шить на дому рубахи и штаны для солдат, как делала это в девяносто четвертом. Она шила почти целый день и зарабатывала пятнадцать су. Десять су уходило на жизнь, а пять она вносила в счет квартирной платы. Дров не хватало, вода леденила кожу, и кожа на руках Элианы потрескалась от холода и частой стирки. В то время она мало думала, мало говорила, никому не жаловалась, лишь стискивала зубы, и взгляд ее карих глаз то вспыхивал, то затухал, точно свет маяка в ночном тумане.

Благодарение Богу, дети не болели! Ролан стал настоящим помощником: вместе с матерью таскал воду по крутым ступенькам лестницы, бегал в булочную за хлебом, выливал помои, а если Элиана куда-нибудь уходила, присматривал за сестренкой.

Случалось, молодая женщина даже спрашивала у сына совета. Но все-таки он был еще очень мал, и потому Элиана старалась его развеселить: по вечерам рассказывала ему сказки, пыталась смастерить игрушки.

Элиана удивлялась тому, как быстро недавние события канули в глубину памяти. Словно не было прощания с Максимилианом, ни разговора с Шарлоттой, ни вечеров в салоне, ничего. Порой молодой женщине казалось, что она всегда жила здесь, на этом чердаке, со своими детьми.

Так прошло довольно много времени. Наступила зима 1799–1800 года.

Однажды под вечер Элиана сидела дома в глубоком и тяжком раздумье, поникнув головой и уронив на колени ледяные руки. В последнее время ее и без того незавидное положение резко ухудшилось: мастерская сократила количество швей-надомниц, и молодая женщина лишилась даже такой тяжелой и низкооплачиваемой работы. Сбережения мгновенно растаяли, Элиана уже задолжала за квартиру. Кончались дрова, а сегодня впервые случилось так, что в доме не осталось ни куска хлеба. Необходимо было что-то предпринять и как можно скорее.

Она потеряла родителей, лишилась положения в обществе, состояния – всего и не думала, что на этом свете ее может подстерегать что-то еще более ужасное, но теперь, когда она испытывала страх за своих детей, ей было во сто крат хуже, чем даже тогда, в девяносто третьем, на пороге собственной гибели.

Внезапно она вскочила с места, поняв, что больше не в силах раздумывать и чего-то ждать. Элиана решила просить помощи – у Шарлотты, у Бонклера, у кого угодно. Арман Бонклер… Она горько усмехнулась. Интересно, какие чувства испытал бы он при виде тощей женщины с голодным блеском в глазах, в какую она превратилась теперь?

Элиана принялась одеваться. Малышка уже заснула, и можно было оставить ее с Роланом. Шепнув сыну «не волнуйся, я скоро!», молодая женщина выскользнула за дверь.

Нанять фиакр было не на что, и она пошла пешком. Ее слегка пошатывало – в последнее время Элиана ела мало, все отдавала детям, и вот уже несколько дней не брала в рот почти ни крошки.

И все-таки она заставляла себя идти вперед и вскоре очутилась возле Лувра, а затем вошла в сад Тюильри и побрела по рассекавшей его надвое аллее, ярко освещенной множеством граненых стеклянных фонарей. Заиндевевшие ветки деревьев блестели золотом в этом искусственном сиянии, но снег под ногами был серым, смешанным с грязью. В холодном воздухе медленно, как во сне, кружились снежинки.

В этот час в саду было людно: по аллеям прогуливались расфранченные буржуа и тут же фланировали проститутки.

Большинство девиц красовалось в белокурых париках и, несмотря на холод, было вызывающе декольтировано. Цветы у корсажа и в волосах, длинные перчатки, пышные перья, цветные шали и веера. Напудренные и нарумяненные лица, яркие губы, подведенные глаза. Запах помады и дешевых духов. Девицы прохаживались поодиночке и парами, заглядывали в лица мужчинам, иногда произносили несколько фраз. Некоторые громко смеялись.

Случалось, какой-нибудь попавшийся на удочку мужчина брал фиакр и уезжал с «дамой», но бывало и так, что те, кто поприжимистее или победнее, не боясь холода, удалялись за торговые палатки или в кусты.

Элиана шла, дивясь всему, что видела; впрочем, ее взор застилала пелена. В палатках торговали всякой всячиной, разными вкусными вещами, и от запаха съестного у нее кружилась голова.

Внезапно какой-то мужчина схватил молодую женщину за руку и развернул к себе.

– Сколько ты хочешь? – спросил он, глядя в осунувшееся лицо с расширенными, смотрящими в одну точку глазами.

Элиана молчала, ничего не понимая. Ее сознание словно бы утонуло в странном густом тумане, вызванном голодом, слабостью и отчаянием.

– Ну же, отвечай! – требовательно произнес мужчина, и тогда она вымолвила первое, что пришло на ум:

– Я хочу есть.

– Есть? Так ты давно не ела? Что ж, я тебя накормлю. – Мужчина потянул ее за рукав. – Идем.

Они пошли по улице. Кругом гремела музыка – в шесть часов вечера обычно начинались платные или, как их еще называли, «абонементные» балы.

Сначала незнакомец хотел угостить Элиану возле палатки, но потом, очевидно, сжалился над ней и повел в кафе. Они сели за столик, и спутник молодой женщины заказал салат и жаркое.

– Гулять так гулять! – сказал он.

Они немного посидели молча, дожидаясь, пока принесут еду.

Вокруг было людно и шумно, горел яркий свет. В окно виднелось вечернее небо, похожее на большой лоскут темно-синего бархата, затканного серебристыми блестками.

Элиана даже не смогла как следует рассмотреть своего спутника. Кажется, он был молод, недурен собой и хорошо одет – в коричневый фрак с короткой талией и длинными фалдами, украшенные кантом панталоны и высокую шляпу с небольшими загнутыми полями.

Наконец принесли заказ, и Элиана набросилась на еду.

– Давно ты этим занимаешься? – молодой человек задал извечный вопрос.

– Чем?

– Ну-ну! – засмеялся он. – Ладно! А как тебя зовут?

Она сказала.

– Неужели бывшая дворянка? – он отпрянул и смотрел во все глаза на ее измученное, бледное и все-таки красивое лицо. – Да, в тебе есть что-то такое… И как же ты дошла до подобной жизни? С кем ты живешь? Одна?

– У меня двое детей.

– А где твой муж?

Элиана задумалась. Потом сказала:

– Он воюет в Египте.

Молодой человек присвистнул.

– В Египте?!

– Да. В армии генерала Бонапарта.

– Ничего себе! – Он покачал головой. – Тогда я тебе не завидую, впрочем, как и ему. Вряд ли ты его дождешься.

– Почему? – с тревогой произнесла Элиана.